Женька, вот специально для тебя! Письмо в сети нашла, может быть хоть что-то перевернётся в твоей душе!
Я нужна своему Богу
Опубликовано 03.06.2014
Мое рождение было нежеланным. Отец изменял маме, когда я еще была у нее в животе. Женился он только из-за беременности. При рождении я получила травму — ударилась головой, у меня была шишка — гематома — размером с еще одну голову.
До 5 лет я болела через каждые две недели по месяцу. Врачи говорили маме, что я не жилец на белом свете. Бронхиальная астма и воспаление легких чередовались. Большую часть детства я провела в постели. Помню мамину руку, и ее пальцы — самая лучшая игрушка детства. Для лечения меня отправили в санаторий на три месяца одну. Такую вот маленькую. Казалось, что родители меня бросили. Нам не разрешали видеться все это время. Я до сих пор помню это жуткое одиночество, как я плакала по ночам. Меня обрили налысо, я думала, что теперь я никому не буду нужна. Когда мама приехала за мной, то она меня не узнала. И вместо радости она впала в шок. А я так хотела, что мама была рада встрече со мной. И чтобы маме было не так грустно, я всю дорогу в поезде читала стихи и пела песни.
В 5 лет я едва не утонула в пруду. До сих пор я помню, как лежала на дне и смотрела на желтоватую толщу воды, видела тритонов и лягушек, осоку. А потом чья-то рука ворвалась в воду и выхватила меня наверх. Кашляла, гаврилась, плакала. Осталась жить. От мамы попало сильно. Стояла мокрая в углу так долго, что вся стена отсырела за мной. За что мне опять же досталось от мамы.
Трижды какие-то уроды пытались меня изнасиловать. Первый раз это случилось лет в 10, когда я шла к бабушке в магазин, где она работала. Рядом был ларек, там торговали пивом. И вот один гад отделился и пристал ко мне, совсем еще маленькой девочке, которую учили быть вежливой со взрослыми. Он что-то спрашивал, я хотела ответить как хорошая девочка, но он просто запустил свою лапищу в мою сарафанку. Я вырвалась и побежала к бабушке. Тряслась, рыдала и жаловалась на плохого дядю. Бабушка накостыляла ему, но в памяти все осталось. В 14-15 лет я пережила еще один кошмар. Пока звонила в телефоне-автомате, средь бела дня, меня окружила шпана. Парни гоготали и говорили неприличные вещи. Я не могла выйти из будки. А когда вышла, они побежали за мной. Забежали в подъезд и стали срывать одежду. Была зима, одежды много, это давало шанс, что кто-то поможет. Я кричала, звала на помощь, но никто не помог. Слава Богу, кто-то внизу вошел в подъезд, хлопнув дверью, и парни смылись, не успев причинить физического вреда. Но психику они изувечили. Третий раз был на приеме у психотерапевта. Начинающего. Но с меня хватило, теперь никаких психологов и психотерапевтов.
Вместе с мамой я прошла два ее развода, троих мужчин считала «папами». Первый папа меня бил, обижал, унижал маму на моих глазах, выгонял нас из дома, гулял и изменял. Второй был лучше, но также пил и пропивал деньги. Жилось голодно. Мы ютились вчетвером (родилась младшая сестренка) в старом покосившемся доме, который продувало насквозь. Мама крутилась как белка в колесе. Я носила воду с колонки, топила печку. Частенько мы с мамой пилили дрова во дворе. А третий папа был очень хороший, но умер от рака. Для меня это была настоящая утрата. Он единственный стал настоящим «отцом» для меня.
Я умирала от наркотиков, меня тряхануло от сепсиса, подхватила неизлечимый диагноз. Наркодилеры нас хотели убить за огромные долги, а родители заставляли развестись с мужем, потому что семейная наркомания штука безысходная. Врачи посоветовали родителям сразу купить место на кладбище, потому что такое не лечится по их мнению. Но я исцелилась, я живу. Мы живем, и до сих пор вместе, вот уже 20 лет.
Я пережила несколько краж, составляла фоторобот и давала показания. И еще одно ограбление поздним вечером, когда у меня вырвали телефон из рук наглым образом. Самое страшное даже не то, что ты лишаешься своей собственности, что теряешь чувство безопасности, чувствуешь себя уязвимой и незащищенной, не можешь смотреть на вывороченные изнанки шкафов, думать, что кто-то чужой все это брал, трогал, видел… Самое открылось потом — нас обокрал лучший друг мужа. Увез нас на шашлыки, а в это время его товарищи залезли к нам в квартиру.
Позади четыре операции, два эко, всего шесть наркозов. Последняя операция стала сущим кошмаром, когда я очнулась с трубкой в горле, не могла дышать, задыхалась и корчилась от боли. Лучше бы меня в тот момент сразу убили, чем испытать такое. Но я выжила.
Много раз я падала, разбивала себе все, что можно разбить. Однажды меня затоптали на стадионе, когда милиция догоняла преступника. Мужик сбил меня и все просто по мне пробежали, потому что уже не смогли остановиться. Я была вся в синяках, гематомах и полтора месяца не могла нормально ходить и дышать. А еще меня уронил муж. На глазах у всех. Не знаю, что было больнее, когда мы вместе летели из-за потери равновесия, или из-за стыда и смущения?
На уроке физкультуры я показывала как делать кувырок за спину и получила травму шейного отдела позвоночника. Ходила три месяца с гипсом на шее и терпела насмешки мальчишек. На катке со всего маху я врезалась носком конька в наледь и рухнула прям столбиком об лед. Думала, что все внутренности вывалятся. Не знаю, как зубы целы остались. Это явное чудо!
Уверена, что было еще много случаев, когда мне угрожала опасность, когда я была на грани. Но я выжила. И теперь я знаю, что все это время меня хранил Господь. Столько раз спасал, исцелял, восстанавливал. Безмерно Ему благодарна. Знаю, что живу только Его милостью. Наверное, я Ему зачем-то очень нужна. Хочу понять, зачем? Конечно, у каждого есть немало своих историй спасения. Но я сейчас пытаюсь понять, если я живу до сих пор, то значит, это нужно. Прежде всего Творцу. У Него есть план, и я еще не исполнила своей миссии. И миссия эта важна, раз Он столько раз вытаскивал меня в прямом и переносном смысле со дна. И каждый из нас здесь на земле — все мы живем для чего-то важного, имеющего божественный смысл. Как бы вот нащупать его, пусть как сквозь тусклое стекло, гадательно, но все же не зря прожить свою жизнь, раз она такая ценная, что стоит жизни Иисуса Христа…