4.44. Эксплозивный тип деградации личности при алкоголизме(2 клинических наблюдения)
Самая гадкая и частая деградация — экплозивный тип. Это тот алкаш, который машет своими ветками, бьёт слабых и изрыгает проклятия. Если говорить проще, то это — тиран обыкновенный. Он и силой бьёт, и словом, и поступками. Это желчные, придирчивые, агрессивные людишки
1-ое наблюдение:
Родился в крестьянской многодетной семье. О здоровье родителей и ближайших родственников определенных сведений дать не может. Отец выпивал, но в меру. Детство было тяжелым из-за материальной нужды, с 6-ти лет уже помогал взрослым в поле, здоровья крепкого не было, плохо питался.
С пятнадцати — шестнадцати лет пил самогон, но очень редко, по большим праздникам, когда не было полевых работ. Каждый раз напивался допьяна, «у нас все такие», «до лежачего положения», наутро похмелялся. Как правило, конца гулянья на следующий день не помнил.
В 1931 году переехал в Москву и поступил работать. После переезда в большой город стал, по его словам пугливым, оробел. Высылал деньги в деревню.
К 1937 году сменил место работы, поступил работать на завод, на котором работает до настоящего времени непрерывно, за исключением военных лет.
Рассказывает, как его хорошо там встретили, обласкали. Как бы заново родился. Стал, как прежде у себя в деревне, бойким, общительным, осмелел. Нравилась работа, нравилась рабочая спайка, жизнь в общежитии.
К своему делу относился честно, очень добросовестно, подолгу задерживаясь в цехе, за старательность хвалили. Получал премии, благодарности.
За несколько лет перед войной женился. Любил жену, очень был привязан к детям. В этот период несколько отошел от общественной жизни, много забот и вкладывал семью.
С 1941 года на фронте. С первых же дней в боевых действий постоянно испытывал чувство страха
Переживал смерть товарищей. Такое состояние «заливал водкой». К концу войны боязнь и страх исчезли. Стал «равнодушнее». Но по его словам, «страх кончился, а аппетит на водку — нет».
Дома и на работе начались неприятности, пытался воздерживаться и не пил по 1 — 1.5 месяца, но каждый раз срывался.
Дома и на работе создалась острая конфликтная ситуация. По словам жены, стал черствым, не ласковым, совершенно не заботится о семье. Крайне вспыльчив, выискивает причины для скандалов. Неопрятен, неряшлив, может непристойно вести себя при детях.
В отделении жалуется на плохой сон: плохо засыпает, тревожно спит, рано просыпается. Отмечает вялый аппетит, головные боли по утрам и вечерам. Назначенные лекарство принимает аккуратно, правда, каждый раз оставаясь недовольным сестрой, делающей внутривенные вливания. На работу ходит охотно, работает старательно, с видимым удовольствием, предпочитая тяжелые виды физического труда.
Постоянно среди больных. Очень неровен в обращении с людьми, часто ссорится, но быстро остывает. С врачом всегда приветлив, любит посидеть в кабинете, поговорить: речь образная, выразительно, с чувством юмора. Вместо «пить водку» говорит «наглотаться гадины». О себе рассказывает подробно, не скрывая компрометирующих себя с деталей.
Полностью критичен к своему состоянию. Испытывает стыд перед женой, детьми, товарищами, понимает свой долг перед ними. Причину всех неприятностей видит в злоупотреблении, «а людей виню со зла».
2-ое наблюдение:
Родился в семье рабочего.
Отец злоупотреблял алкоголем. Maть долгое время болела туберкулезом легких, постоянно находилось или в больницах, или в санаториях. Мальчик был предоставлен самому себе, не знал ни ухода, ни режима. Рос на улице, в компании таких же, как он, беспризорных. Учиться не любил, предпочитал кататься на коньках, ходить в кино. С уроков убегал на речку, учителя объясняли его успехи отсутствием прилежания, а не неспособностью.
Употреблять водку начал с 13 — 14 лет, после первых получек. Пил, потому что «все пили», не испытывал ни удовольствия, ни отвращения, пил по случаю, когда угощали взрослые, по праздникам.
В 1949 году женился, «так как так сложились обстоятельства», после скандалов и угроз, к жене и ребёнку особой привязанности не испытывал.
С 1949 — 1953 годы — в армии. Дисциплина вначале тяготила, но вскоре свыкся.
С 1953 года водку начал употреблять систематически, «от нечего делать». «Кончил работать — и в пивную».
Признаки заболевания появились в течение первого же года злоупотребление. С 1954 года — обязательное похмелье, с 1956 года — пьет запоями по 4 — 5 дней раз в 2 — 3 недели. Употребляет с целью опохмеления политуру, тормозную жидкость, спиртосодержащую парфюмерию.
Однажды в аффекте «злобы на самого себя», в тот момент, когда дома никого не было, будучи трезвым, разрезал мышцы левого предплечья опасной бритвой и, вслед за этим, «на всё плюнув», закрутил руку газетой и пошёл пить.
Дважды в состоянии похмелья наблюдались эпилептиформные припадки, с потерей сознания, тоническими и клоническими судорогами.
В отделении постоянно в кругу больных, слушает их разговор. Никакого занятия себе не нашёл. От работы уклоняется, ссылаясь на всевозможные причины. Дважды, несмотря на предупреждение, устраивал бурные сцены, едва не избил больного, не уступавшему ему его очередь к парикмахеру.
О доме и о работе никакого беспокойства не проявляет. Жену встречает очень холодно и, забрав передачу, старается скорее уйти, иногда забыв спросить о сыне.
На беседу с врачом вначале шел неохотно, отвечал отрывисто, односложно, ничего не желая рассказывать о себе. Впоследствии, хотя всё же и без большой охоты, разговорился, предварительно потребовав, чтобы врач в историю болезни не записывал ничего, касающегося его друзей уголовников.
Запас слов ограниченный, выражения стереотипные, обилие жаргонных словечек. По ходу беседы легко раздражается, дерзит, но быстро успокаивается и через некоторое время может смеяться.
В начале упорно лгал относительно размеров и формы своего злоупотребления. Да и впоследствии объективные сведения полностью удалось получить лишь от жены.
Вывод: Эксплозивный тип деградации личности при алкоголизме может получить любой человек. Такие люди особо агрессивны и являются домашними тиранами
Своё мнение: Мне кажется это самый распространенный тип