А кто автор стихотворения?
Добрый вечер. Это Оксана Мельникова. Есть у нее еще пару сильных стихов. Но "все важные фразы..."- самый проникновенный. Ее же:
Просто так Земфиру ночами не слушают
каждый второй считает себя ненужным,
каждый третий страдает тактильным голодом.
просто так земфиру ночами не слушают
в оковах нелюбимого серого города.
каждый четвёртый страдает бессонницей,
каждый первый скрывает, что в мыслях кроется.
просто так стихи не пишутся и не воются,
просто так люди суками не становятся.
просто так не появится утренняя агрессия.
у кого-то проблемы, звонки, расстояния,
у кого-то зачёты, скандалы, сессия,
невозможность быть вместе и страх расставания.
каждый первый по ком-то безумно скучает,
так, что дни в одиночестве тянутся веком.
аппарат абонента всё не отвечает,
тяжело так безумно гореть человеком.
тяжело. а хотя… ну откуда мне знать?
я пошла ведь в отца, мне всегда так твердили.
молчалива, упряма, на всё наплевать,
таких все обходят за метры, за мили.
и пошли они к чёрту. считающие себя ненужными.
в мире, где каждый третий страдает тактильным голодом,
просто так земфиру ночами не слушают
в оковах нелюбимого серого города.
Хьюстон
у нас проблема, хьюстон.
только давай без лжи во спасение,
иначе сразу отбой.
«всё будет хорошо!» — самое хреновое утешение,
гораздо лучше «я не знаю, что будет дальше, но проживу это вместе с тобой».
хьюстон,
хьюстон, у нас проблема.
мы взрослеем, грубеем, с головою уходим в быт.
и это давно доказанная теорема:
ничего нет больнее пропасти между тем, кто ты есть, и кем хочешь быть.
мы взрослеем, хьюстон.
реже чувствуя, реже плача.
чаще оставляем всё на автопилоты.
мне страшно, хьюстон, ты лишь представь, что
лет через двадцать кто-то устроит разбор мной невыполненных полётов.
у нас проблема, хьюстон.
мы уходим в сериалы, книги, запираем двери,
и для этих сюжетов реальность — фон.
но нужно прорваться, несмотря на то, что в тебя не верят,
ведь песня остаётся песней, даже если её записали на диктофон.
хьюстон,
хьюстон, у нас проблема.
в новом мире нет места для сказок и бабочек в животе.
ждать счастья, не ждать, вот в чём дилемма,
но тот, кто однажды увидел солнце, сможет выжить и в темноте.
у нас проблема, хьюстон,
у нас проблема. который год.
у нас проблема: мне дико пусто.
но я верю, хьюстон, что всё пройдёт.
Блюз-16
если посчитать слово «любовь» в песнях битлз, то выйдет 513, в моих же стихах — зеро.
я не научена расставаться и на всех я точу перо. количеству печалей моих-скитальцев позавидовал бы пьеро. и кто я такая, кто я? ненавижу город, что за окном, тут не встретишь своих — покати шаром. мои инициалы складываются протяжным «ом-м», а мне самой не найти покоя.
ну а все говорят: «сколько же тебе лет? как ты пишешь такое, что ешь на обед? и не рано ли думать, встречая рассвет? а в школе бывали двойки? ребёнок совсем, зачем детство терять? почему ты так любишь по жизни страдать?» а я дважды молилась, чтоб выжила мать, на полу у больничной койки. ненавидя блондинистых медсестёр, штукатурки потрескавшийся шатёр. жаль, мне память никто не стёр, была бы ребёнком сносным. но научилась плавать, грести, хватать, эти фразы конвейером штамповать. как мне пишется? лучше бы вам не знать. а хотя уже слишком поздно.
ночь заходит ко мне, как к себе домой, мы эпохой затраханы нежилой, тут уже не спасут МЧС и Ной, поколение тонет в фальши. пою то, о чём думать уже нельзя, ведь больней всего делают нам друзья. жизнь снова бьёт моего ферзя, не понять, что же будет дальше. я не сплю почти и играю блюз, редко верю словам /может, это плюс/, из-за глупостей часто так дико злюсь. как смешно это и нелепо. в обиде на всех, на себя и на жизнь, что ни день, то «попробуй-ка докажи», карусель эта чертова нас кружит, а мы все от софитов слепнем.
и поможет лишь плеер, любимые песни, с этой музыкой мы все умрём и воскреснем. в наших душах немало навылет отверстий, под глазами синеют круги. и уйти бы, забрав небольшой багаж, каждый день из нас делают мелкий фарш, но этот грёбаный мир, он наш. так люби же его. аминь.